Hate(ness) Chapter 3

Знакомые называют меня местоимением Он, друзей у меня никогда не было, а на вопрос какое мое имя во время медицинского осмотра или резервирования комнаты в отеле я всегда хочу сказать «не имеет значения», но потом приходится называть имя - Виктор Дюшес. Одеваюсь во что придется, не заморачиваюсь над прической и только ботинки и стекла очков у меня всегда чистые. Я бы ненавидел еще кого-то, если бы мог. Но это занятие для сильных, оно высасывает из меня все силы, обезумевший от ненависти к Эллис, я способен лишь на безразличный взгляд вправо, а потом влево, чтобы снова вцепиться во что-то перед собой и не отнимая взгляда, и не моргая тупорыло смотреть. Знаю, Элисс мне ничего плохого не сделала. Но мне не нужна причина. Как я уже сказал, это дело для сильных, а я слабый. А слабые ненавидят без причины, а скорее, не разбираясь в причинах. Ненавижу и ненавижу. Что мне еще нужно, чтобы прожить сегодня день?

Меня иногда спрашивают кем я работаю. Наверное, это наследственное – мой отец любил мотоциклы больше всего на свете и с детства разрешал мне копошиться в их двигателях. Первый раз в жизни я сел за мотоцикл, кажется, в 4 года и тогда же я решил запомнить этот момент на всю свою жизнь. И я запомнил, запомнил, что мотоцикл здорово блестел на солнце и когда я сел вместе с отцом на сидение он гудел, словно мурлычущий лев. Как можно понять, я не работаю никем. Денег от ежемесячной выручки за аренду квартиры отца хватает на еду и всякие мелочи, вроде классного учебника для начинающих фокусников.

Сколько раз я пытался найти работу, но все без толку. Я выгляжу неубедительно: черти какая одежда, непричесанные волосы, тряпочные часы(их сделал себе я, когда нашел циферблат без ремешка и решил сделать его сам). После тряпочных часов обращают обычно внимание на мою чистую обувь и чистые стекла очков, но незаконченный колледж и дурной запах изо рта рушит только возникшую надежду. Хотя, какая там надежда. Ее давно уже не существует в моей голове, ее место заполнила ненависть к той смой Эллис – которая ни разу со мной не говорила, ни разу не всматривалась в мое лицо. Для нее я несуществующий призрак вот уже второй год, я ее ненавижу тихо и медленно, постепенно, с каждым днем все чуточку сильней. Ведь я всматриваюсь, нахожу ее новые недостатки и глупые черты лица и характера, я знакомлюсь с ней ближе, и может, скоро я решусь поговорить с ней.

Кажется, я уже писал, что хотел бы воткнуть ей нож в спину и пробить правое легкое. Она снова ругается матом после того, как проехавшая машина обрызгала ее с ног до головы. Такое происходит каждый раз, когда пойдет дождь и она поздно вечером возвращается домой.

Я думаю над тем, почему вдруг она и почему вдруг я собрался заниматься ненавистью всю свою жизнь. Это приносит удовольствие от проделанного, особенно когда после тяжелого трудового дня я заваливаюсь на диван и ужинаю китайской лапшой. Это сложно объяснить. Возможно я найду в книге «Странные психологические болезни» что-то подобное своей, но я смогу возразить. Ведь все так же ненавидят все кругом, всех и каждого. Ругаются матом на водителей и ненавидят их, готовые выстрелить в них трижды свинцовыми пулями, будь у них на это разрешение закона. Я такой же, но я ненавижу конкретно, а все остальное мне ни по чем. Я рассчитываю свои силы и отношусь к этому очень серьезно. Я ведь не сумасшедший какой-то, чтобы действовать импульсивно.