insomnia

Он улыбнулся, выпил еще немного. На улице уже светало, можно было выйти на балкон и вдыхать влажность и серость воздуха. В его правом кармане брюк была спрятана коробочка с акриловыми красками. Впалые щеки выглядели на лице уродски, он расправил плечи и начал:
- Я тебе расскажу о саморазрушении. и почему это неизбежно.
Я пью дешевое шампанское, ем сыр и думаю о том, что с утра я начну новую жизнь. И знаешь что? Утро уже наступило но ничего не изменилось.
И не изменится, потому что когда я проснусь будет день и скорее всего я снова отложу все на следующее утро и подумаю о том, что себя надо бы пожалеть.
Когда-то ты точно помнишь, что заботилась о том, чтобы у тебя хватило время на все: чтобы почитать книгу, потанцевать, заняться спортом, учить уроки, посмотреть познавательный фильм, сделать себе маску для лица. Но происходят очень страшные вещи. Ты вылетаешь с этого чертового колеса рутины и оглядываешься вокруг. Проще говоря, ты лишаешься своей зоны комфорта: личной постели, личного рабочего места, личной еды, личной книжной полки. И нет, ты не становишься бомжом. Тебе просто суют другие, как ребенку вместо обещанного шоколада суют брокколи.
Зона комфорта это такая очерченная линия твоего привычного местонахождения, где не нужно тратить силы на переваривание окружающего мира и есть куча времени для своего собственно построенного мира в этой зоне комфорта. Свой мир нельзя вынести на улицы города.
Тут происходит самое интересное.
Когда у тебя резко отбирают все личное, ты подсознательно перестаешь считать себя личностью. Просто потому что тебе кажется что твой мир где-то в другом месте а здесь просто надо временно переждать, побыть кем-то другим.
И обычно,этот кто-то другой всегда бывает обжорливым, глупым и нерешительным.
Это можно назвать саморазрушением, потому что ты вырезаешь из себя все личное-личное и отдаешь за абстрактную тарелку супа. Просто по кусочкам: раз, два, три и руки, которая держала книгу уже нет. Еще три и нет уже пальцев, которые упорно сочиняли новую мелодию, еще три и нет таких прекрасных глаз, в которых отражался океан с амбициозными корабликами из бумаги.
И почему это кажется мне неизбежным?
Как и в смерти, которая по обыкновению крадется к нам в черном тренчкоте и ботинками Dr. Martens, человек в этом нуждается. Саморазрушаясь ты как бы кидаешь себе вызов и с интересом наблюдаешь за своими действиями. Кидаешь за спину воображаемый груз  и плетешься через пустыню выполняя роль мученика божьего, стремившегося постичь истину. . В саморазрушении есть нечто божественное.
Вся легкость в том, что это происходит единожды и ты проживаешь одну единственную жизнь, где хочется все попробовать и знать все на свете. Один раз сделал и ничего за это не будет, иэто не станет повторяться бесконечное количество раз, не придеться вечно варить с утра опротивевший кофе. резать опротивевшие сосиски и читать опротивевшие книги. Вся красота в мгновении, в однодневном страдании, в котором ты уверен, что наступит конец. Страдая ты покрываешь свои внутренности позолотой и знаешь им цену. Саморазрушение один из типов страдания.
Одной жизни ничтожно мало для обыкновенного человека чтобы прочитать все книги или прослушать все звуки мира. Поэтому стоит страдать, стоит осознавать всю неизбежность смерти и то, что второго шанса прожить все еще раз не будет.

Он доел сыр и развалился на удобное кресло, Мы молчали. А потом кто-то из нас предложил выйти на балкон и открыть бутылку вина, дабы встретить этот новый день, начало новой жизни, новых нас.